18/06/2019 07:30 Литература Истории
В День народного единства 4 ноября 2012 году в парке-отеле «Эльдорадо» произошло историческое событие для нашего города – торжественное открытие памятника Петру Первому.
О бронзовом Петре, созданном пензенским скульптором …? по заказу президента группы компаний «Эльдорадо» Александра Камаева, мы ещё расскажем, а сегодня речь пойдёт о самом императоре и о том, почему в нашем городе чтут его память. Кстати, в том же парке «Эльдорадо» установлена полная копия ботика Петра I, оригинал которого хранится в Петербургском музее Военно-морского флота.
Годы жизни Петра Алексеевича – 1672 – 1725, а наша Покровская слобода была основана в 1747 году. Казалось бы, никакой связи…
В 1695 году молодой император Пётр направил по Волге свои войска – 30 тысяч воинов на 117 судах - для осады турецкой крепости Азов. Он лично возглавил эту флотилию. Согласно записи в «Путевом журнале», к Саратову Пётр подъехал 3 июня в 17.00.
Напомним, что Саратов был основан в 1590 году на левом берегу Волги чуть севернее нынешнего Энгельса (в районе Шалово) и назван он был по имени реки Саратовки, как это делалось очень часто. Путешествующий в 1636 году по Волге секретарь голштинского посольства в России Адам Олеарий так записал в своей путевой тетради:
«В 9 часов утра мы миновали город Саратов. Город этот лежит в четырёх верстах от главного течения Волги, на гладкой равнине, при рукаве, который Волга отделяет от себя в левую сторону. Он заселён одними стрельцами, которые управляются воеводой и полковником, и живут здесь для сбережения от татар, называемых калмыками, которые обитают от этих мест до самого Каспийского моря и до Яика, и часто делают нападения, заезжая и вверх по Волге».
Через 84 года – в 1674 году – новый Саратов по соображениям безопасности (слишком уж одолевали калмыки) стали строить на правом берегу. В Указе царя Алексея Михайловича было сказано: «Саратов город на горах строить новый». Так что Пётр Алексеевич прибыл фактически в новый город.
Чтобы иметь представление о том, как выглядел молодой нагорный Саратов, можно обратиться к записям голландского путешественника Корнелия де Бруина, который побывал в Саратове в 1707 году (через 12 лет после Петра):
«Я нашёл город на возвышенном месте без стен, но с деревянными башнями. В нём одни ворота, находящиеся в четверти часа ходьбы от Волги, налево есть ещё и другие ворота, но отдельно от города, и потом ещё третьи со стороны Москвы… Когда подходишь к городу с той стороны, которая лежит направо от реки, то увидишь пропасть, в которой растёт капуста и другая зелень. За последними воротами взорам представляется открытая сторона, а по ней пролегает убитая дорога, которою астраханские, русские и другие купцы, едущие сухим путём, отправляются в Москву. Жители там все русские и почти все солдаты, находящиеся под начальством одного правящего губернатора».
В общем, примерно так выглядел Саратов и во время приезда Петра Великого: глубокий Глебучев овраг, по которому текла вполне судоходная река, сторожевая бревенчатая вышка на Соколовой горе, убитые дороги…
Однако саратовцы всё сделали, чтобы приём государю запомнился. Навстречу царской флотилии выехали из города разукрашенные флагами ботики, разные лодки, на которых были установлены фальконеты (пушки) для салюта. Берег Волги под городом был усыпан народом в праздничных нарядах (люди съехались со всех окрестностей). Во многих местах были вкопаны в землю высокие столбы с флагами, вывешены куски парчи, персидские ковры и тому подобное. Государь со свитой был встречен у взвоза близ церкви Казанской Божией Матери (сейчас здесь гостиница «Словакия») саратовским воеводою Нестеровым с хлебом-солью. Среди встречающих были настоятель мужского монастыря и духовенство города с хоругвями, образами и святой водой. Тут же на берегу было отслужено молебствие. От берега до воеводского дома путь был устлан сукном и коврами. Вдоль берега Волги, по обе стороны Глебучего оврага и на валу у Царицынских ворот посадскими людьми было приготовлено «кормление» для царских стрельцов и гребцов: бочки с вином, пироги, жареные бараны.
Вечером и всю ночь по хребту Соколовой горы и по берегу Волги горели смоляные бочки. Государь обходил город, посещал частные дома… Ночевал царь на своём судне.
На второй день пребывания в Саратове Пётр Алексеевич поднялся на Соколовую гору, чтобы с высоты птичьего полёта осмотреть город и окрестности. Кстати, накануне жители Саратова подали государю челобитную об их «утеснении в табунном выпуске, сенных покосах и лесных угодиях от окружающих город земель, пожалованных частным лицам вечно и из оброка» и потому просили, чтобы царь повелел передать им, саратовским жителям, земли для пастбищ, покосов и лесные угодья.
Сопровождаемый свитой, Пётр верхом на коне поднялся на вершину Соколовой горы, осмотрелся окрест и, указав рукой на всю видимую вокруг нагорную и луговую (левобережную) землю, объявил, что жителям Саратова отныне дозволяется владеть ею и чтобы впредь из этой окружности никаких земельных пожалований частным лицам не было.
Официально это устное распоряжение было оформлено в письменном виде лишь в 1701 году: именно тогда саратовский воевода Тихон Шахматов получил царскую грамоту на владение землями вокруг города (298765 десятин земли, то есть 325 тыс. гектаров). К этим землям относилась и местность, где сейчас располагается город Покровск-Энгельс (65390 десятин или 71.3 гектаров).
Впрочем, при организации солевозного промысла (как раз в 1747 году на месте нынешнего Энгельса были построены соляные амбары; этот год и считается официальной датой основания Покровской слободы) «покровские» земли были изъяты у Саратова, за что Саратов получил от государства в качестве компенсации 900000 рублей.
Если рассуждать логически, используя вышеприведённую информацию, то уже начиная как минимум с 1695 года на «покровских» землях велась хозяйственная деятельность (табунный выпас, сенные покосы), а значит, и жили люди (хотя бы в летнее время).
Согласно легендам, вполне обитаемым в то время был и остров Осокорье (который расположен напротив нынешнего энгельсского городского пляжа), но жили там беглые каторжники и прочий «деклассированный элемент».
Второй раз Пётр I посетил Саратов 20 июня 1722 года (государю уже было 50 лет) во время Персидского военного похода. На этот раз он уже непосредственно соприкоснулся с «покровской» землёй.
По воспоминаниям старожилов (эти записи делали краеведы в XIX и начале XX веков), в 1722 году на месте Покровской слободы уже находилось поселение с названием Новые Бокуры, основанное в 1710 году. Прямых документальных свидетельств на счёт этого нет, но косвенной информации вполне достаточно, чтобы считать это фактом.
Но давайте вернёмся к Петру. В журнале «Русское чтение» за 1902 год были опубликованы воспоминания уроженца Саратова Николая Александровича Соловьёва-Несмелова, руководившего в 1870-е годы Саратовским ремесленным училищем. Автор, в частности, приводит слышанную им от стариков историю о том, как Пётр I, направляясь по Волге в поход на Персию в 1722 году, заехал в Саратов.
В общем, на подходе к Саратову флотилия императора (по одним сведениям было 274 судна, по другим – 442) попала в полосу шторма. Суда шли вдоль правого берега, но когда поздним вечером 19 июня начался сильный ветер, флотилия пристала к левому берегу. В то время там находились лишь небольшие крестьянские хутора. Крестьяне использовали сочные луга Заволжья, пасли скот, заготавливали впрок сено…
В этой истории, услышанной от стариков, как видим, нет упоминания о Новых Бокурах, но крестьянские хутора – это тоже свидетельство о том, что до официального основания Покровской слободы здесь жило постоянное население. Вполне возможно, что они называли себя саратовцами, ведь земли-то принадлежали Саратову, а название «Новые Бокуры» было сугубо местным, неофициальным.
Если анализировать старые волжские карты, то флотилия Петра могла пережидать бурю на островах Осокорье и Пономарёвский, а учитывая, что в июне уровень Волги ещё достаточно высок, часть судов вполне могла зайти и в протоку между островами и «покровским» берегом...
Глубокой ночью ветер начал затихать, и флотилия вознамерилась перебраться на саратовский берег, где путешественников ожидали не только городские правители, но и сытный ужин, уютный ночлег. Пока ближайшее окружение Петра судили да рядили, как поступить, на середине Волги неожиданно вспыхнули костры, осветившие большой остров. К нему-то и направилась флотилия. Костры эти были устроены на Гусельском острове (сейчас этот остров называется Зелёным) саратовским комендантом Василием Беклемишевым. То есть суда в непроглядной ночи достигли благодаря кострам Гусельского острова, а далее путь им указали горящие на саратовском берегу смоляные бочки.
На следующий день Пётр Алексеевич поблагодарил Беклемишева за сообразительность и подарил ему этот самый Гусельский остров, который ещё в середине XX века старожилы называли Беклемишевым (одно время он так и обозначался на картах).
Таким образом, факт пребывания Петра на «покровском» берегу можно считать вполне достоверным. Но даже если к этому относиться скептически, то другие факты всё равно связывают наш город с императором.
Помимо селения Новые Бокуры (или крестьянских хуторов), на луговой стороне против Саратова (то есть на территории нынешнего города Энгельс) находились ещё два «объекта»: калмыцкий торг (базар) и ставка калмыцкого хана Аюки Мончака.
Краевед Б. Зайковский, основываясь на собранных им документах, писал, что «по договорённости воеводы Саратова с ханом Аюкой базар «калмыцкого торга» находился в трёх верстах от Саратова на берегу воложки». Археологические раскопки 1879 года уточнили место торга: он находился на Щуровой горе (в наше время здесь располагался клеевой завод).
Резиденция хана находилась на сырту (возвышенности), то есть там, где сейчас находится вторая горбольница. Здесь была фактически калмыцкая столица с ханским дворцом (двором) и буддийским монастырём. Под сыртом находилось калмыцкое общее кладбище. Как сообщает краевед Елизавета Ерина, в 1900 году рядом с бывшим монастырём были раскопаны могилы богатых калмыков, находки в которых датируются учёными 1645-1688 годами. Среди находок были монеты, изящные бронзовые запаянные футлярчики со скатанной в трубу лентой внутри, на которой кистью была написана алтайская молитва.
То есть в 1722 году, когда Пётр I вновь остановился в Саратове, на левом берегу жил влиятельный правитель хан Аюка Мончак (1642-1724). По предварительной договорённости они должны были встретиться и провести переговоры. Им было о чём говорить. Во-первых, Пётр был благодарен хану, который в 1709 году прислал на помощь российскому императору 4 тысячи калмыцких воинов. И хотя Пётр дал своё знаменитое сражение раньше срока, не дожидаясь калмыцкой конницы, она прибыла в точно назначенный день. За эту верность договорённостям калмыцкому войску было пожаловано 120 тысяч серебром. Помог хан Петру и в подавлении восстания бедноты в Башкирии, дав 20 тысяч отборной конницы. Во-вторых, Аюка, хозяйничая в юго-восточных пределах России, иногда хитрил, извлекая собственную выгоду от вражды России с окраинными правителями, то есть был и нашим и вашим. Нередко случались и прямые стычки российских подданных с калмыками. К тому же на соляном озере Эльтон, где в 1705 году был построен так называемый земляной городок, из-за набегов кубанских татар была прекращена добыча соли, а в ней Россия очень нуждалась.
Жил на левом берегу и ещё один интересный человек, о котором Пётр I тоже хорошо знал, - это казачий атаман Степан Бокура. Жил он, конечно, не в «крестьянских хуторах», а в селении Новые Бокуры, расположенном справа от калмыцкого торга на высоком обрывистом берегу Волги (в наше время здесь располагался лесозавод)… Краеведы до сих пор спорят о существовании этого селения (о нём известно только со слов старожилов), но личность Степана Бокуры – вполне исторически достоверная.
Кем же был Степан Бокура? Это был запорожский казак, начальник личной охраны украинского гетмана Мазепы. Как известно, Мазепа предал Петра I и примкнул к шведскому королю Карлу XII. После поражения шведов в Полтавской битве Мазепа бежал в Европу, фактически бросив своё войско вплоть до личной сотни охраны. Часть изменщиков Пётр решил отправить в Заволжье на вечное поселение вместе с семьями, где «там их и плен, и служба, и прощение государево ждут». Кстати, Семён Бокура со своими казаками осуждал предательство Мазепы, поэтому сам сдался, но клеймо изменщиков на нём и его казаках осталось.
Поселившись за Волгой против Саратова, казаки вынуждены были обороняться от калмыков, которые не совсем дружелюбно встретили переселенцев. Согласно легенде, во время одного из набегов казаки ружейным огнём обратили калмыков в бегство, а двух нападавших им удалось заарканить. После допроса по приказу Степана Бокуры пленных сытно накормили, вернули им коней, вручили письмо для хана и отпустили. В письме казаки предложили хану жить в дружбе, а себя назвали «людьми Петра». После этого калмыки перестали нападать на селение Новые Бокуры.
Итак, Пётр I принял на своей галере 80-летнего хана Аюку Мончака и его супругу Дарма-Бала. При приближении ханской делегации царь сошёл с галеры на землю, поздравил хана с 80-летием и, взяв за руку, повёл на галеру и представил его императрице. Пётр подарил Аюке золотую саблю, а его супруге золотые часы с бриллиантами с «репетицею» (то есть с боем) и отрезы дорогих парчовых и шёлковых тканей. Переговоры прошли настолько успешно, что растроганный хан заплакал при прощании и воскликнул: «Теперь охотно умру, удостоившись…» Хан пообещал выставить в Персидский поход Петра даже не 5, а 10 тысяч воинов.
Приехали на встречу с Петром и новобокуровцы во главе со Степаном Бокурой. Казачки подарили царю вытканный ими ковёр и вышитые рушники, казаки – всякую живность: сальных свиней и овец, битую и живую птицу. Царь принял подарки с благодарностью и поинтересовался отношениями между Аюкой и казаками. Получив от Аюки положительный ответ, Пётр приколол на грудь Степана Бокуры серебряную медаль со словами: «Правильно ведёте державную политику…».
Е. Ерина в своей книге «Под Покровом Богородицы» (т. 3) пишет: «Сколько бы мы ни говорили, что существование Новых Бокур лишь легенда, но ведь факт остаётся фактом, что на портрете Степана Бокуры, «намалёванном», как пишет К. Шкода, «саратовским богомазом» в жупане с меховой оторочкой, красуется на груди царская награда – медаль. Из поколения в поколение передавался этот портрет и из уст в уста передавались слова Петра I, сказанные Степану при вручении награды: «И вот дарю тебе, Степан, носи, ты заслужил»… Копия этого портрета и поныне хранится в Энгельсском краеведческом музее».
Исходя из вышесказанного, не смотря на то, что во время посещения Петром I наших краёв названия «Покровская слобода» ещё не было, мы исторически вправе связывать личность российского императора с нашим городом. Вот почему Александр Камаев, ревностно относящийся к истории родного города, создал общедоступный Петровский парк, а 4 ноября в этом парке будет торжественно открыт бронзовый памятник Петру I.
Александр БУРМИСТРОВ
P.S. В данном материале использовались работы Е. Ериной, Г. Мишина и В. Балуева.
О бронзовом Петре, созданном пензенским скульптором …? по заказу президента группы компаний «Эльдорадо» Александра Камаева, мы ещё расскажем, а сегодня речь пойдёт о самом императоре и о том, почему в нашем городе чтут его память. Кстати, в том же парке «Эльдорадо» установлена полная копия ботика Петра I, оригинал которого хранится в Петербургском музее Военно-морского флота.
Годы жизни Петра Алексеевича – 1672 – 1725, а наша Покровская слобода была основана в 1747 году. Казалось бы, никакой связи…
В 1695 году молодой император Пётр направил по Волге свои войска – 30 тысяч воинов на 117 судах - для осады турецкой крепости Азов. Он лично возглавил эту флотилию. Согласно записи в «Путевом журнале», к Саратову Пётр подъехал 3 июня в 17.00.
Напомним, что Саратов был основан в 1590 году на левом берегу Волги чуть севернее нынешнего Энгельса (в районе Шалово) и назван он был по имени реки Саратовки, как это делалось очень часто. Путешествующий в 1636 году по Волге секретарь голштинского посольства в России Адам Олеарий так записал в своей путевой тетради:
«В 9 часов утра мы миновали город Саратов. Город этот лежит в четырёх верстах от главного течения Волги, на гладкой равнине, при рукаве, который Волга отделяет от себя в левую сторону. Он заселён одними стрельцами, которые управляются воеводой и полковником, и живут здесь для сбережения от татар, называемых калмыками, которые обитают от этих мест до самого Каспийского моря и до Яика, и часто делают нападения, заезжая и вверх по Волге».
Через 84 года – в 1674 году – новый Саратов по соображениям безопасности (слишком уж одолевали калмыки) стали строить на правом берегу. В Указе царя Алексея Михайловича было сказано: «Саратов город на горах строить новый». Так что Пётр Алексеевич прибыл фактически в новый город.
Чтобы иметь представление о том, как выглядел молодой нагорный Саратов, можно обратиться к записям голландского путешественника Корнелия де Бруина, который побывал в Саратове в 1707 году (через 12 лет после Петра):
«Я нашёл город на возвышенном месте без стен, но с деревянными башнями. В нём одни ворота, находящиеся в четверти часа ходьбы от Волги, налево есть ещё и другие ворота, но отдельно от города, и потом ещё третьи со стороны Москвы… Когда подходишь к городу с той стороны, которая лежит направо от реки, то увидишь пропасть, в которой растёт капуста и другая зелень. За последними воротами взорам представляется открытая сторона, а по ней пролегает убитая дорога, которою астраханские, русские и другие купцы, едущие сухим путём, отправляются в Москву. Жители там все русские и почти все солдаты, находящиеся под начальством одного правящего губернатора».
В общем, примерно так выглядел Саратов и во время приезда Петра Великого: глубокий Глебучев овраг, по которому текла вполне судоходная река, сторожевая бревенчатая вышка на Соколовой горе, убитые дороги…
Однако саратовцы всё сделали, чтобы приём государю запомнился. Навстречу царской флотилии выехали из города разукрашенные флагами ботики, разные лодки, на которых были установлены фальконеты (пушки) для салюта. Берег Волги под городом был усыпан народом в праздничных нарядах (люди съехались со всех окрестностей). Во многих местах были вкопаны в землю высокие столбы с флагами, вывешены куски парчи, персидские ковры и тому подобное. Государь со свитой был встречен у взвоза близ церкви Казанской Божией Матери (сейчас здесь гостиница «Словакия») саратовским воеводою Нестеровым с хлебом-солью. Среди встречающих были настоятель мужского монастыря и духовенство города с хоругвями, образами и святой водой. Тут же на берегу было отслужено молебствие. От берега до воеводского дома путь был устлан сукном и коврами. Вдоль берега Волги, по обе стороны Глебучего оврага и на валу у Царицынских ворот посадскими людьми было приготовлено «кормление» для царских стрельцов и гребцов: бочки с вином, пироги, жареные бараны.
Вечером и всю ночь по хребту Соколовой горы и по берегу Волги горели смоляные бочки. Государь обходил город, посещал частные дома… Ночевал царь на своём судне.
На второй день пребывания в Саратове Пётр Алексеевич поднялся на Соколовую гору, чтобы с высоты птичьего полёта осмотреть город и окрестности. Кстати, накануне жители Саратова подали государю челобитную об их «утеснении в табунном выпуске, сенных покосах и лесных угодиях от окружающих город земель, пожалованных частным лицам вечно и из оброка» и потому просили, чтобы царь повелел передать им, саратовским жителям, земли для пастбищ, покосов и лесные угодья.
Сопровождаемый свитой, Пётр верхом на коне поднялся на вершину Соколовой горы, осмотрелся окрест и, указав рукой на всю видимую вокруг нагорную и луговую (левобережную) землю, объявил, что жителям Саратова отныне дозволяется владеть ею и чтобы впредь из этой окружности никаких земельных пожалований частным лицам не было.
Официально это устное распоряжение было оформлено в письменном виде лишь в 1701 году: именно тогда саратовский воевода Тихон Шахматов получил царскую грамоту на владение землями вокруг города (298765 десятин земли, то есть 325 тыс. гектаров). К этим землям относилась и местность, где сейчас располагается город Покровск-Энгельс (65390 десятин или 71.3 гектаров).
Впрочем, при организации солевозного промысла (как раз в 1747 году на месте нынешнего Энгельса были построены соляные амбары; этот год и считается официальной датой основания Покровской слободы) «покровские» земли были изъяты у Саратова, за что Саратов получил от государства в качестве компенсации 900000 рублей.
Если рассуждать логически, используя вышеприведённую информацию, то уже начиная как минимум с 1695 года на «покровских» землях велась хозяйственная деятельность (табунный выпас, сенные покосы), а значит, и жили люди (хотя бы в летнее время).
Согласно легендам, вполне обитаемым в то время был и остров Осокорье (который расположен напротив нынешнего энгельсского городского пляжа), но жили там беглые каторжники и прочий «деклассированный элемент».
Второй раз Пётр I посетил Саратов 20 июня 1722 года (государю уже было 50 лет) во время Персидского военного похода. На этот раз он уже непосредственно соприкоснулся с «покровской» землёй.
По воспоминаниям старожилов (эти записи делали краеведы в XIX и начале XX веков), в 1722 году на месте Покровской слободы уже находилось поселение с названием Новые Бокуры, основанное в 1710 году. Прямых документальных свидетельств на счёт этого нет, но косвенной информации вполне достаточно, чтобы считать это фактом.
Но давайте вернёмся к Петру. В журнале «Русское чтение» за 1902 год были опубликованы воспоминания уроженца Саратова Николая Александровича Соловьёва-Несмелова, руководившего в 1870-е годы Саратовским ремесленным училищем. Автор, в частности, приводит слышанную им от стариков историю о том, как Пётр I, направляясь по Волге в поход на Персию в 1722 году, заехал в Саратов.
В общем, на подходе к Саратову флотилия императора (по одним сведениям было 274 судна, по другим – 442) попала в полосу шторма. Суда шли вдоль правого берега, но когда поздним вечером 19 июня начался сильный ветер, флотилия пристала к левому берегу. В то время там находились лишь небольшие крестьянские хутора. Крестьяне использовали сочные луга Заволжья, пасли скот, заготавливали впрок сено…
В этой истории, услышанной от стариков, как видим, нет упоминания о Новых Бокурах, но крестьянские хутора – это тоже свидетельство о том, что до официального основания Покровской слободы здесь жило постоянное население. Вполне возможно, что они называли себя саратовцами, ведь земли-то принадлежали Саратову, а название «Новые Бокуры» было сугубо местным, неофициальным.
Если анализировать старые волжские карты, то флотилия Петра могла пережидать бурю на островах Осокорье и Пономарёвский, а учитывая, что в июне уровень Волги ещё достаточно высок, часть судов вполне могла зайти и в протоку между островами и «покровским» берегом...
Глубокой ночью ветер начал затихать, и флотилия вознамерилась перебраться на саратовский берег, где путешественников ожидали не только городские правители, но и сытный ужин, уютный ночлег. Пока ближайшее окружение Петра судили да рядили, как поступить, на середине Волги неожиданно вспыхнули костры, осветившие большой остров. К нему-то и направилась флотилия. Костры эти были устроены на Гусельском острове (сейчас этот остров называется Зелёным) саратовским комендантом Василием Беклемишевым. То есть суда в непроглядной ночи достигли благодаря кострам Гусельского острова, а далее путь им указали горящие на саратовском берегу смоляные бочки.
На следующий день Пётр Алексеевич поблагодарил Беклемишева за сообразительность и подарил ему этот самый Гусельский остров, который ещё в середине XX века старожилы называли Беклемишевым (одно время он так и обозначался на картах).
Таким образом, факт пребывания Петра на «покровском» берегу можно считать вполне достоверным. Но даже если к этому относиться скептически, то другие факты всё равно связывают наш город с императором.
Помимо селения Новые Бокуры (или крестьянских хуторов), на луговой стороне против Саратова (то есть на территории нынешнего города Энгельс) находились ещё два «объекта»: калмыцкий торг (базар) и ставка калмыцкого хана Аюки Мончака.
Краевед Б. Зайковский, основываясь на собранных им документах, писал, что «по договорённости воеводы Саратова с ханом Аюкой базар «калмыцкого торга» находился в трёх верстах от Саратова на берегу воложки». Археологические раскопки 1879 года уточнили место торга: он находился на Щуровой горе (в наше время здесь располагался клеевой завод).
Резиденция хана находилась на сырту (возвышенности), то есть там, где сейчас находится вторая горбольница. Здесь была фактически калмыцкая столица с ханским дворцом (двором) и буддийским монастырём. Под сыртом находилось калмыцкое общее кладбище. Как сообщает краевед Елизавета Ерина, в 1900 году рядом с бывшим монастырём были раскопаны могилы богатых калмыков, находки в которых датируются учёными 1645-1688 годами. Среди находок были монеты, изящные бронзовые запаянные футлярчики со скатанной в трубу лентой внутри, на которой кистью была написана алтайская молитва.
То есть в 1722 году, когда Пётр I вновь остановился в Саратове, на левом берегу жил влиятельный правитель хан Аюка Мончак (1642-1724). По предварительной договорённости они должны были встретиться и провести переговоры. Им было о чём говорить. Во-первых, Пётр был благодарен хану, который в 1709 году прислал на помощь российскому императору 4 тысячи калмыцких воинов. И хотя Пётр дал своё знаменитое сражение раньше срока, не дожидаясь калмыцкой конницы, она прибыла в точно назначенный день. За эту верность договорённостям калмыцкому войску было пожаловано 120 тысяч серебром. Помог хан Петру и в подавлении восстания бедноты в Башкирии, дав 20 тысяч отборной конницы. Во-вторых, Аюка, хозяйничая в юго-восточных пределах России, иногда хитрил, извлекая собственную выгоду от вражды России с окраинными правителями, то есть был и нашим и вашим. Нередко случались и прямые стычки российских подданных с калмыками. К тому же на соляном озере Эльтон, где в 1705 году был построен так называемый земляной городок, из-за набегов кубанских татар была прекращена добыча соли, а в ней Россия очень нуждалась.
Жил на левом берегу и ещё один интересный человек, о котором Пётр I тоже хорошо знал, - это казачий атаман Степан Бокура. Жил он, конечно, не в «крестьянских хуторах», а в селении Новые Бокуры, расположенном справа от калмыцкого торга на высоком обрывистом берегу Волги (в наше время здесь располагался лесозавод)… Краеведы до сих пор спорят о существовании этого селения (о нём известно только со слов старожилов), но личность Степана Бокуры – вполне исторически достоверная.
Кем же был Степан Бокура? Это был запорожский казак, начальник личной охраны украинского гетмана Мазепы. Как известно, Мазепа предал Петра I и примкнул к шведскому королю Карлу XII. После поражения шведов в Полтавской битве Мазепа бежал в Европу, фактически бросив своё войско вплоть до личной сотни охраны. Часть изменщиков Пётр решил отправить в Заволжье на вечное поселение вместе с семьями, где «там их и плен, и служба, и прощение государево ждут». Кстати, Семён Бокура со своими казаками осуждал предательство Мазепы, поэтому сам сдался, но клеймо изменщиков на нём и его казаках осталось.
Поселившись за Волгой против Саратова, казаки вынуждены были обороняться от калмыков, которые не совсем дружелюбно встретили переселенцев. Согласно легенде, во время одного из набегов казаки ружейным огнём обратили калмыков в бегство, а двух нападавших им удалось заарканить. После допроса по приказу Степана Бокуры пленных сытно накормили, вернули им коней, вручили письмо для хана и отпустили. В письме казаки предложили хану жить в дружбе, а себя назвали «людьми Петра». После этого калмыки перестали нападать на селение Новые Бокуры.
Итак, Пётр I принял на своей галере 80-летнего хана Аюку Мончака и его супругу Дарма-Бала. При приближении ханской делегации царь сошёл с галеры на землю, поздравил хана с 80-летием и, взяв за руку, повёл на галеру и представил его императрице. Пётр подарил Аюке золотую саблю, а его супруге золотые часы с бриллиантами с «репетицею» (то есть с боем) и отрезы дорогих парчовых и шёлковых тканей. Переговоры прошли настолько успешно, что растроганный хан заплакал при прощании и воскликнул: «Теперь охотно умру, удостоившись…» Хан пообещал выставить в Персидский поход Петра даже не 5, а 10 тысяч воинов.
Приехали на встречу с Петром и новобокуровцы во главе со Степаном Бокурой. Казачки подарили царю вытканный ими ковёр и вышитые рушники, казаки – всякую живность: сальных свиней и овец, битую и живую птицу. Царь принял подарки с благодарностью и поинтересовался отношениями между Аюкой и казаками. Получив от Аюки положительный ответ, Пётр приколол на грудь Степана Бокуры серебряную медаль со словами: «Правильно ведёте державную политику…».
Е. Ерина в своей книге «Под Покровом Богородицы» (т. 3) пишет: «Сколько бы мы ни говорили, что существование Новых Бокур лишь легенда, но ведь факт остаётся фактом, что на портрете Степана Бокуры, «намалёванном», как пишет К. Шкода, «саратовским богомазом» в жупане с меховой оторочкой, красуется на груди царская награда – медаль. Из поколения в поколение передавался этот портрет и из уст в уста передавались слова Петра I, сказанные Степану при вручении награды: «И вот дарю тебе, Степан, носи, ты заслужил»… Копия этого портрета и поныне хранится в Энгельсском краеведческом музее».
Исходя из вышесказанного, не смотря на то, что во время посещения Петром I наших краёв названия «Покровская слобода» ещё не было, мы исторически вправе связывать личность российского императора с нашим городом. Вот почему Александр Камаев, ревностно относящийся к истории родного города, создал общедоступный Петровский парк, а 4 ноября в этом парке будет торжественно открыт бронзовый памятник Петру I.
Александр БУРМИСТРОВ
P.S. В данном материале использовались работы Е. Ериной, Г. Мишина и В. Балуева.
С этой горы Петр 1 осматривал окрестности Саратова.
Рубрики: Литература Истории
«Волга Фото» Новости Фотографии / Фотографии / ПРАВИЛЬНО ВЕДЁТЕ ДЕРЖАВНУЮ ПОЛИТИКУ