По страницам истории

Как (свидетельствуют архивы и старинные книги, первые зарисовки и литературные описания Саратова оставили нам путешественники XVII—XVIII веков, русские и иностранные.

Уникальны изображения левобережного поселения, исполненные секретарем голштинского посольства Адамом Олеарием, проезжавшим ш Волге в Персию в августе 1636 года. Несколько его офортов дают наглядное представление о том, каким был город в начале XVII века «в четырех верстах от главной реки в ровном поле, «а рукаве, который Волга кидает от себя по левую руку».

Десять сторожевых башен возвышаются над плот,но прилегающими друг к другу деревянными домишками. Панорама как бы сдавлена, нет никаких подробностей быта, за исключением одинокого струга на узкой полосе реки Саратовки. Однообразная штриховина, суховато решенная моделировка форм дают скорее картографический, нежели реальный и живой, облик небольшого военного городка-редута.

Но вот уже на другом рисунке Олеария Саратов предстает перед наблюдателем в довольно живописной местности среди свободно разбросанных деревьев. Автор зарисовал множество всадников-стрельцов и домашних животных. Изображение построено на контрастах света и тени, создающих ощущение жизни и движения.

Русский купец Федот Котов, описывая свое путешествие в Персию, сообщал о том, что «роме острога и круглых бревенчатых башен в городе имелись «дворы и торговые ряды, а за городом стрелецкие дворы, рыбные лавки, амбары, куда сгружают товары с судов», местные стрельцы и беглые крестьяне занимаются в основном скотоводством.

На рисунке голландского путешественника Корнелия де-Бруина, проезжавшего но Волге в 1707 году, мы видим уже Саратов правобережный. Внешний вид его мало изменился, так как вниз по Волге были оплавлены все «останки» разгромленного ордынцами левобережного Саратова.

«...Предместье же его раскинуто вдоль «берега реки на полчаса ходьбы, — описывает новое поселение де-Бруин. — Я нашел город на возвышенном месте без стен (сильно осели), но с деревянными башнями... Когда подходишь к городу с той стороны, которая лежит направо от реки, то увидишь пропасть, в которой растет капуста и другая зелень. За последними воротами взорам представляется открытая страна, а по ней пролегает убитая дорога, которою астраханские, русские и другие купцы, едущие сухим путем, отправляются в Москву».

Путешественник зарисовал Саратов с южной (стороны, из-за горы. В открывающейся панораме города — те же бревенчатые башни, крыши невысоких деревянных строений. Лишь одно довольно высокое сооружение не встречалось в предшествующих зарисовках. Возможно, это силуэт одного из монастырей.

Идут годы, и от земляных валов не остается и следа. Строятся: новые дома, каменные и деревянные, возводятся монастыри, церкви, «мельницы, маслобойни... К началу XIX века Саратов становится невиданно обширным, (будто сама Волга своим широким и крутым поворотом выплеснула его на всю равнинную часть, окруженную c трех сторон горами. Волна домишек (частично накрыла даже горы. Деревянные, невысокие дома плотно и скученно заполнила пространство по (сторонам пересекающихся под прямым углом широких улиц «каменного» Саратова. И лишь верхушки церквей возвышаются над «гладью» города, панорама которого запечатлена в литографиях художника XIX века Веркмайстера. Губерисий-центр «стоит на бересту величественной Волги, царицы рек, движущегося моря и владычествует над одной из пространнейших областей в государстве. В сей области находятся и многолюдные • уезды, хлебопашцами, помещичьими крестьянами населенные, я плодородные, широкими реками орошаемые степи... В ней растут березы и виноград, произведения Севера и плоды Юга, в ней хлебопашество и торговля, и судоходство, и рыбные ловли, и соляной промысел» — так характеризовалось административно-хозяйственное значение саратовского края к середине XIX века.

Ранние графические воспроизведения Саратова представляют скорее исторический 'интерес, нежели художественный. Они, конечно, не входят в историю развития саратовского пейзажного жанра, но чрезвычайно интересны для исторически развивающегося (представления о старом волжском городе, определившем затем и само понятие — «саратовская земля».

С высоты Соколовой опоры зарисовали город 'братья Н. и Г. Чернецовы. Они совершили первое в России «художественное» путешествие по Волге, открыли в ней неисчерпаемый источник вдохновения и своими многочисленными пейзажами и зарисовками волжских городов поставили «красоту неизглаголенную» русской земли в один ряд «с классическими красотами Востока и Запада».

Чернецовы работали прозрачной коричневой краской — сепией, мягкими размывами изобразив величественно раскинувшиеся реку и город, похожий на другие русские города, но расположенный, как ни один из них, в низине тор, с высоты которых «он имеет превосходный вид! Широкие его улицы, здания, сады — все ясно, как на плане, и дает полное понятие о значительности города.

Саратовская земля... Названием города стали объединяться земли по обе стороны от Волги в ее самом широком разливе ори повороте с северо-востока на юго-запад.

Огромность пространства. Именно оно вызывает ощущение духовного подъема, которое рождают и широкие воды Волги, и холмистые берега ее нагорной стороны, и степи Левобережья. Удивительно, что невысокие холмистые горы Поволжья создают впечатление пространства огромного размаха. Вдоль правого берега непрерывной цепью тянутся горы Хвалынские, Вольские, Змеевые, Столбичи. К реке они обрываются крутым и высоким склоном, «с материка же или с северо-западной стороны покаты, и в иных местах так пологи, что неприметно сливаются с горизонтом площади и едва отделяются фигурою (своих округленных одно с другим схожих очертаний», — отмечалось в «Военно-статистическом обозрении Российской империи», изданном в 1852 году.

Именно эти холмы с широкими и неглубокими ложбинами, со сглаженной поверхностью, чаще безлесые, так пластично расположены, будто смотришь на них с высоты, паря над землею. Сама природа зовет «включиться в ее великие соответствия», вызывая чувство (полета. А тонкая, медлительно-плавная линия, отделяющая землю от неба, захватывает душу, как это может сделать лишь музыка. Не случайно будущую саратовскую школу живописи будет отличать особая «музыкальность» произведений, другое определение подыскать трудно.

Синее небо, отражающееся в широком течении Волги, определило цветовую палитру многих живописцев. Высокое, чистое, в летние дни оно редко затянуто тучами и туманами. Особая, провранная голубизна от него разлита по всему волнистому простору саратовской земли и это воспринимается наиболее резко, когда подъезжаешь к Саратовскому Поволжью ico стороны .Пензенской области, где больше лесов, сочнее зелень, ярче /контрасты.

Ослепительно яркое солнце накаляет воздух особенно сильно близ самой Волги, где желтоватая глина и белый мергель берегов отражают солнечные лучи, предметы начинают терять свои очертания, как бы плавясь от жары. Цвет при этом разбеливается, что и создает впечатление легкой дымки над землей.

Можно было бы привести еще ряд неповторимых особенностей нашего края — полного перечня мы никогда не получим: постоянно изменяющийся лик Природы недоступен ни кисти, ни слову в полной мере. Мы отметили наиболее стабильные, «вечные» ее моменты и состояния, определенные конкретными климатическими и топографическими особенностями. К тому же для нас важнее увидеть, что именно из множества этих примет и состояний предпочли отобрать и воплотить в своих произведениях саратовские пейзажисты.

Отрывок из книги А. Симонова "Пейзажные образы Саратовского края".