Марш Глинки для Гагарина

В тот день впервые за все предыдущие дни выдался солнечный, безветренный, тёплый денёк. В нашем военном духовом оркестре при ЭВТУ (автор служил в оркестре воспитанником. – «НГ») репетиции шли своим чередом. Где-то около 10 часов утра неожиданно прервалась трансляция радиовещания из Москвы и в эфире зазвучал неповторимый голос диктора Левитана:
- Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза! Прослушайте важное правительственное сообщение!..

Тут уже стало не до репетиции. Весь личный состав оркестра высыпал во двор и стал живо обсуждать услышанное.

Служил с нами один уже пожилой сержант сверхсрочной службы. Он был довольно высокого роста, носил круглые очки. Вглядываясь в голубизну неба, он то ли серьёзно, то ли в шутку говорит: «Вон ракета с Гагариным летит на высоте 12,5 километров».

Не успели начать обсуждение этого высказывания, как выбегает из казармы лейтенант Алтунин и приказывает: «Всем разобрать свои инструменты и выходить строиться! Поедем встречать Гагарина!»
Все так и покатились со смеху: вот так шутка! Но Алтунин прибавил: «Сейчас к южному КПП подают автобус за нами, а впереди нас поедет командир училища генерал-майор Смилевец».
Шутки как ветром сдуло, все бросились за инструментами и поспешили на построение.

Наш автобус пропускали через все КПП без задержки. Выехав на лётное поле аэродрома, автобус остановился...

Всю дорогу лейтенант со сверхсрочниками обсуждал, что будем играть. Банальные встречные марши сразу же были отвергнуты. Остановились на марше «Славься!» из оперы Глинки «Иван Сусанин». Нот, конечно, не было, поэтому лейтенант, объявив тональность, приказал вспоминать и потихоньку проигрывать свои партии. Воспитанникам приказано было, когда будут играть, не выделяться...

А Гагарин всё не появлялся…

Тем временем на лётном поле скопилось множество грузовых и легковых машин, стоявших врассыпную. Вдруг все разом увидели и услышали приближающийся вертолет Ми-4, летевший на низкой высоте. Стали раздаваться крики: «Летит! Летит!».

Разом машин сто или больше рванулись с места, и всё «стадо» погналось за вертолётом. Он приземлился у здания КДП (командно-диспетчерского пункта). По трапу спустился Гагарин в голубом комбинезоне и шлеме и прошёл в здание, как потом выяснилось, доложить руководителям полёта. Минут через 15-20 Гагарин вышел в сопровождении высоких воинских чинов, кто-то из них усадил Гагарина в близстоящую «Победу» - это была машина нашего генерала Смилевца. Он с радостной улыбкой вскочил к нам в автобус и сообщил, что его машину забрали для поездки Гагарина. Теперь все машины устремились за машиной Смилевца, которая поехала к зданию штаба НИИ.
Кругом стояла неимоверная толпа, а ведь тогда вход в Лётный городок был по пропускам. Откуда столько народу набралось? В штабе Ю. А. Гагарин по телефону лично доложил Н. С. Хрущёву об успешном полёте.

Пока толпа ждала появления Гагарина, рядом с нашим оркестром вот что произошло. Штаб НИИ тогда был обнесён секциями из металлических прутьев, укреплённых в кирпичные столбы. Под тяжестью висевших на заборе он наклонился вовнутрь и медленно завалился. До сих пор перед глазами картина, как падающим забором накрыло мальчонку начальной школы, благо, что его головка пришлась между прутьями ограды, а забор не прижало совсем к земле. Ребёнок даже не испугался.

Когда Гагарин вышел из штаба, то дорогу ему проталкивали несколько полковников, меня это очень тогда удивило. И ещё. Одна молодая женщина, стоявшая рядом с нами в толпе, исступлённо кричала, привлекая всеобщее внимание: «Юрочка, я тебя очень люблю!» .

Вечером, когда я пришёл на подготовительные курсы для поступления в институт на капроновом заводе, то в коридоре рассказал ребятам, что встречал Гагарина. Как-то об этом сразу узнали все, и преподаватель пригласила меня к доске, чтобы я во всеуслышание повторил свой рассказ, что я с удовольствием и сделал.

Потом выяснилось, что и моя двоюродная сестра Галина Колбасина, работавшая в то время на заводе «Почтовый ящик № 213» (ныне «Сигнал») на участке, где проверялась работа манометрических авиационных приборов, тоже оказалась причастна к полёту Гагарина. После этого исторического полёта трёх девчушек этого участка - Колбасину, Шамылкину и Аникиенко - наградили премией 120 %. Это была радость двойная, и деньги оказались не лишними, и с искренней гордостью девочки говорили: «И мы причастны к безотказной работе приборов космического корабля «Восток»"!

Через некоторое время стали распространяться анекдоты на космические темы. Вот один из них: «Вызвали однажды руководителей космических исследований в Политбюро, где товарищ Брежнев им по-партийному прямо сказал: мол, американцы первыми высадились на Луну, это, товарищи, позор, и теперь наша главная задача - первыми высадиться на Солнце. «Но мы же сгорим!» - попытались возразить учёные. На что им строго было замечено: «Здесь что, по-вашему, дураки сидят? Ночью полетите».

(Отрывок из воспоминаний Льва Коваленко «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?..», которые публикуются с продолжением в альманахе «Другой берег»).

ПОКРОВСКИЕ БЫЛИ "Новая газета".