Остров Осокорье

...Родители начинали совместную жизнь у маминой тётки, на Волге, на острове Осокорье. Посёлок располагался на возвышенной части острова, через протоку от костемольного и механических заводов Энгельса. Своё название остров получил из-за больших деревьев — осокорей. Там в 1953 году отец и построил свой дом. Наш адрес был лаконичен: Терновский р-н, о. Осокорье, дом № 25-А3.

На старых картах Осокорье является частью Пономарёвского острова с богатым историческим прошлым. Здесь 29-30 июля 1906 года проходила нелегальная конференция РСДРП РУжд. «Остров этот покрыт довольно густыми порослями леса и кустарника. Среди полянки стог сена. От стога видно кругом на довольно значительное расстояние, так что подобраться незамеченным к заседанию съезда было невозможно. Однако полиция арестовала почти всех делегатов». Остров Осокорье отличился позже, во время Великой Отечественной войны. Здесь располагалась зенитная батарея Юго-восточной зоны ПВО г. Саратова.

Здесь всё зависело от Волги. Колебание уровня воды доходило до 13 м (!), площадь островов в половодье уменьшалась и крайние дома смывало течением. А в период обмеления между о. Осокорье и о. Пономарёвским можно было пройти пешком, по досочкам, и на о. Осокорье переносили пристань речной переправы. Между городом и о. Пономарёвским в 1950-х гг. построили мост и по нему горожане свободно ходили в лес. В 1926 году на Осокорье было 37 домов, в 1930-м - 80, в 1954 году - до 200 домов. Наш дом, как и другие, был крайне прост: сруб 4,5 х 7,6 м, с дощатым полом, без фундамента. Кирпич применяли только для постройки печей. Стены ставили из брёвен, оторвавшихся от плотов «Камлесосплава», которые сплавляли вниз по Волге. К бревну привязывали верёвку и вели её к простейшей лебёдке типа вертикального «коловорота». Вращая «коловорот» и наматывая верёвку, бревно вытаскивали на высокий берег. Новый участковый был не в курсе и когда заметил, как ночью из воды выползает какая-то гидра, схватился за пистолет и хотел стрелять. Но, увидев верёвку, которая шла во двор, всё понял.

Электричества не было, вечерами жгли керосиновые лампы, зато было проводное радио, протянутое сюда каким-то образом в 1940-х гг. Новости исходили из динамика «Рекорд», знаменитой «чёрной тарелки», рядом с которой у нас висел портрет Молотова. На острове был и свой почтальон, М. Рузанова. На о. Осокорье имелся ларёк с набором продуктов типа П-5 (5-позиционный пищевой паёк повседневного пользования): хлеб, консервы «килька в томате», сахар, крупа, водка (продавцы - Шевченко, Цыкула). Водку покупали редко, это было дорого, 28 руб.($6)/0,5 л. Её заменял самогон, который гнали тут же, в сараях.

...На Осокорье было много гармонистов - Ю. Гуськов, В. Новоженин, С. Шаров и, конечно, дядя Петя Краснов, плотник. Приняв «на грудь», он брал в руки саратовскую гармонь с колокольчиками и выходил на улицу, с песней: - Давай, выпьем, кума тут! / На том свете не дадут!..

Рядом сразу собирались пацаны и провожали его к Волге: все тропинки вели туда. За первой песней следовала вторая, потом третья и т.д. Когда репертуар кончался, дядя Петя исполнял небольше, неменьше, а рэп вариацию «Пролетариат и общество»! Там было всё: и святая любовь к советской власти, и готовность защитить её от разных врагов, и пр. Партитура состояла из трёх аккордов, рифм не было, но зрители оставались ужасно довольны, как сейчас после концерта Г. Сукачёва.

Затем дядя Петя вступал в дискуссию с сопровождавшими его пацанами. Для смеха они задавали ему разные политические вопросы. Отвечать на них помогал обычно дядя Митя Кочергин, слесарь «Водоканала», который хорошо играл на гитаре (как и хорошо пил).

Островная жизнь была дальше от коммунизма и ближе к рыбе, мясу и молоку. По всей длине богатейшей поймы находились лучшие леса и озёра, богатые охотничьи угодья и выпасы для скота (несколько покосов за сезон) и, конечно, рыбные места. Осокорцы имели много мелкой живности и более 100 коров. Летом коровы сами переплывали через протоку в лес, а коз переправляли на лодках. Толя Малинкин, бывший подпасок, рассказал, что работал в основном за еду.

На острове находилась коптильня рыбзавода и мастерская по выделке шкур, но почти все островитяне трудились в городе. До 10 человек, в т.ч. В. Шишкин и А. Кушнарёв ещё с войны работали на заводе № 213 в пос. Приволжский.

Волжане вели активный образ жизни. Кроме основной работы, они плели сети, заготавливали лёд, смолили лодки, продавали горожанам молоко, овощи, сено и дрова. Рыбу ловили круглый год. В период нереста волжскую сельдь (чехонь) ловили сачками.

Занимались и извозом пассажиров, на своих лодках, в Саратов...

Занимались и извозом пассажиров, на своих лодках, в Саратов и обратно (стоимость в один конец - 50 коп. или 10 центов). Наш сосед, Межуев, помнил, как перевозил молоденького краеведа Д. Худякова, когда он только начинал свой длинный исторический забег. Лодки, вёсельные и моторные, были главным видом транспорта, хлеб возили на катере.

...Энгельсский берег острова был пологий, а саратовский обрывистый. Летними вечерами там собирались пацаны, разводили костёр и пекли картошку. Рассказывая разные небылицы, они наблюдали за сигналами бакенов и проплывающими пароходами, многие из которых были колёсными, как в к/ф «Волга-Волга». Взрослые усаживались на деревянные лавочки, вкопанные возле калиток, подмечая всё происходящее. Утаить что-либо от соседей в те годы было невозможно. Соцкулътбыт здесь считался нормальным, т.к. под боком был центр города. Там, в святилище цивилизации Заволжья, возле гостиницы «Волга», имелась даже будка с телефоном-автоматом.

После свадьбы мои родители имели т.н. «ковёр с оленями», часы-ходи-ки с гирями, два полотенца, умывальник, одну кастрюлю, несколько деревянных и стальных ложек и т.п. Из мебели была стальная кровать с винти-флюшками, две деревянные лавки и русская печь. Бельё гладили чугунным духовым утюгом с тлеющими внутри углями, а пищу готовили в чу-гунах: зимой - на печке, а летом - на керосинке.

Воду брали из Волги, вдоль «саратовского» берега, с нескольких мостков, в два 15-литровых оцинкованных ведра. Носили их на деревянном коромысле. В некоторых дворах были ручные качки. Вода была чистая.
...Я «выразил желание родиться» жарким летом 1954 года, глубокой...

...Я «выразил желание родиться» жарким летом 1954 года, глубокой ночью. Отец выбежал на берег и стал звать лодочника. Но тот спал крепко. Тогда отец сбросил одежду и переплыл через протоку. С проходной завода он позвонил в «Скорую помощь», а затем вместе с лодочником рванул назад. Врачи успели вовремя и будущий инженер родился в роддоме. Спал я в стальном корыте для стирки белья, позже - в плетёной корзине. Как и у миллионов других детей, у меня никогда не было ни детской кроватки, ни коляски - их просто не на что было купить.

Между тем осенью 1955 года когда меня учили шагать, курсант аэроклуба Юрий Гагарин выполнил, в районе Саратова-Энгельса на самолёте Як-18 свой 196-й полёт, и получил удостоверение пилота. «Внизу блеснула лента Волги. Я сразу узнал великую русскую реку и берега, над которыми меня учил летать Д.П. Мартьянов» [38, с. 168]. Это - первая мысль Гагарина после раскрытия парашюта 12 апреля 1961 года на расстоянии 30 км от Осокорья. Здесь впервые в жизни я и увидел пролетающий самолёт. Мне никто не объяснял, что он - большой, я хотел приподняться и поймать его руками.
...Страдания человека, которому бреют голову безопасной...

...Страдания человека, которому бреют голову безопасной бритвой, невероятны. Но это про взрослого, а когда меня в 2 тот стригли наголо ручной машинкой, своим криком я переполошил всех соседей.

Конечно, воспоминания любого волжанина связаны с Волгой. Вместе с Серёжей Молокановым (старше на один год) мы однажды добавили впечатлений многим взрослым. Незаметно забравшись в собачью будку и закрыв за собой дверку, мы просидели там несколько часов. На острове поднялся шухер: пропали дети! Где же они, если не на Волге?! Когда мы вылезли, нас уже искали бреднями и баграми. За островом тянулась длинная трагическая статистика В частности, здесь в детстве едва не утонул Юрий Левитан, будущий народный артист СССР, диктор Центрального радио. Коренные волжане (волгари) тонули в среднем по два-три раза. Волга их сразу не принимала. На острове была маленькая начальная школа с тремя классами, в бревенчатом доме, побольше, чем у жителей (печку топили дровами и кизяком). Старшие дети учились в городе. Об их нравах вспомнил волжанин Г.И. Вяз. «...Осокорские пацаны, отчаянные хулиганы и лоботрясы, учились в основном в школе №6, что на ул. Петровской...

Шутки и выходки их поражали даже меня, выросшего на улице. Самая любимая их выходка - нагадить, в прямом смысле, в шапку какому-нибудь ученику, который в конце уроков радостно срывался с места и на бегу одевал шапку вместе с содержимым. Похотливые, блудливые были осокорские пацаны! Это от них ходили по партам гнусные рисунки и похабные мутные, пожелтевшие фотографии. Это они, окружив плотным кольцом молодую учительницу, посылали своего бездельника к ней под стол и тот ужом лез под партами и приникал жадным взглядом к раздвинутым коленям ничего не подозревающей женщины. А потом вылезал красный и возбуждённый, и где-нибудь в углу класса радостно, сдавленным голосом сообщал:

Эти «орлы» составили костяк местной шпаны и напоминали...

Эти «орлы» составили костяк местной шпаны и напоминали о себе часто и плохо. Здесь были свои корни. «Несмотря на очевидную близость к городу, [деревня Осокорье] не входила в городскую черту. Это позволяло жить здесь людям вернувшимся из тюрьмы с ограничением в правах поселения. Оттого, наверное, дети с Осокорья, обучавшиеся в школе №11, многие послевоенные годы считались бедой и грозой города Энгельса». По другим данным, здесь жили и потомки волжских бурлаков.

Коренные осокорцы (Ф.Г. Апарин, Ф.С. Артемьёв, А.Ф. Кушнарёв, В. Коваль, К.А. Деянов, И.И. Любименко, М.П. Синёв, В.В. Трусов и др.) вспоминали, что на самом острове было тихо: кроме участкового, здесь жили ещё два милиционера, В. Юдин и В. Чекулаев. За порядком в лесу следил бородатый лесник Ф. Бакалдин.

В 1956 году развенчали культ личности Сталина, но в наших...

В 1956 году развенчали культ личности Сталина, но в наших хибарах продолжали висеть его портреты. Этот период иногда называют небедным - при заработке на заводах 1000 руб./мес. ($160), при пенсии в 200 руб./мес. ($40), при наглом навязывании гособлигаций и огромных очередях за хлебом.

...Вскоре вся пойма оказалась в зоне т.н. «сталинградского моря», заполнение которого провели в 1958-1960 гг. Уровень воды подняли на 8 м (!), построив предварительно вокруг г. Энгельса защитную дамбу, укреплённую камнем. В угоду индустриализации только в Духовницком районе Саратовской обл. затопили 9 тыс. га пойменных лугов [40], а в АССР НП их было 51 тыс. га! Миллионы людей от Сталинграда до Череповца потеряли своё подсобное хозяйство, а значит, и свои продукты: молоко, масло, яйца и картофель. Исчезла осетровая рыба и волжская сельдь, а цена простой рыбы приблизилась к мясу. Каскад гидростанций заменил все это на государственные урожаи и киловатт-часы, а также сомнительные «морские» пейзажи. От Осокорья остался участок 1,7 х 0,2 км. Большой 300-легний осокорь в три с лишним обхвата, сгнил, а остров зарос новыми деревьями.
Жителям острова выделили новое место, на высоком берегу...

Жителям острова выделили новое место, на высоком берегу Волги, рядом с маленьким Лесозащитным посёлком. Партократы свободно могли дать этому месту название типа Красный Бурлак, но всё-таки победило Новое Осокорье.

Прощайте, гудки пароходов и таинственные сигналы бакенов, прощай Швамбрания, прощай островная жизнь!

Зимой 1956-1957 гг. отец разобрал дом, перевёз его на лошадях на предоставленный по жребию новый земельный участок и быстро собрал. Весной, ещё не закончив стройку, он обнёс участок «колючкой» в 5 ниток и в составе группы военнослужащих вылетел в Заполярье. С этого времени, с 3-х лет, начинаются мои первые чёткие воспоминания. Расположение посёлка оказалось хорошим, на высоком берегу волжского залива (9 м над новым уровнем Волги), рядом с лесом и множеством островов.

...Лето было жарким. Малые дети после дождя бегали по новой Камышинской улице босиком, обязательно по всем лужам подряд. В 1957 году тут была первозданная тишина и чистота, ни автомашин, ни мусора. Заканчивая строительство дамбы, строители намыли песчаный пляж, длиной 50 м. Здесь я впервые, самостоятельно ходил по мелководью и гонялся за головастиками. Идиллия продолжалась недолго.

«Гениальный Сталинский план преобразования природы»: площадь затоплении только одного Рыбинского вдхр. - 4,5 тыс. кв. км. Улов рыбы в Волге в 1972 году по сравнению с 1940 годом, сократился в 114 (сто четырнадцать раз).

Отрывок из книги "Инженер Советского Союза" Г.П. Лычкин.